Когда я открываю Фейсбук, то ощущаю себя лузером неудачником. Все друзья и друзья друзей плавают с китовыми акулами и друзьями китовых акул, ходят вокруг света и пробегают марафон за два часа. А я тут в пыльный экран таращусь и пытаюсь новый проект себе придумать. Что мне дальше делать? Непонятно вовсе.

Ну да ладно, предлагаю немного отвлечься и посмотреть картинки. В этот раз на Маврикии мы провели три недели. Это был самый длинный отпуск в моей жизни, не считая школьных каникул. Все это время мы с Маринь-Михалной ругались, мирились, смотрели тропический лес, слушали индийскую музыку, собирали ракушки, плавали в океане, погружались с аквалангами на затонувшие корабли и коралловые рифы и ели невкусную маврикийскую еду, в результате чего похудели и окрепли.

Но одно из главных моих впечатлений состоит в том, что домой я вернулся с принципиально новым для себя ощущением завершенности. И некоторого недоумения. Сейчас попробую объяснить.

Я внезапно осознал, что уже очень много всего видел и делал. Встречал замечательных людей, делал красивые и полезные предметы, которыми пользуюсь сам, создавал продукты, которыми пользуются сотни тысяч других людей. Я простой человек, не выдающийся, но и не посредственный. Я жил не выше и не ниже своего потенциала. Прямо сейчас мои настоящие амбиции скромны, а мое любопытство удовлетворено. Мой сосуд полон до краев, все дела завершены, а впереди ещё столько жизни. Что мне дальше делать? Как и для чего жить? Непонятно вовсе.

На фото выше обломки Dalblair — парового сухогруза разбившегося о рифы Маврикия в 1902-м.

Однажды мы с Маринь-Михалной доплыли до них и постояли около разъеденного стихиями борта с заклепками. Был безветренный вечер с красивым освещением, но у меня не было камеры. Я думал, что по пути придётся бороться с волнами и течением и не взял ее чтобы не мешала. А потом погода надолго испортилась и больше мы на эти обломки не плавали

Остров с маяком в гавани Махборга — города знаменитого тем, что в нем встречаются потомки Пушкина. Пару лет назад я, как мог, описал основные моменты этой истории, но достаточного резонанса мой пост не получил. Возможно, мне даже не поверили. А зря.

Вот тот пост: http://oleg-l.livejournal.com/378345.html

Французский пенсионер рисует океан перед бурей.

Морской пластик — полноправная часть нашей реальности.

Через миллионы лет все эти вилочки и крышечки можно будет искать в осадочных породах, как сегодня мы ищем аммонитов. И это будет адски увлекательно.

Океан на следующее утро.

Каждую неделю мы снимали новый дом на берегу и переезжали.

Мои ожидания, как правило, не высоки, поэтому я редко бываю разочарован.

На Маврикии нет весны и осени. И в октябре-ноябре у них та самая грань, когда зима переходит в лето. Или не переходит. Как повезет.

Пальма — одно из самых красивых растений.

Даже в отражении.

Особая тропическая грязь. Некий полу-биологический слой, который быстро покрывает здесь все, если не чистить.

Еще пальм.

Однажды, прогуливаясь по лесу, Марина-Михална заметила как большая тень закрыла солнце.

Дело в том, что Маврикий примечателен своими колониями летучих лисиц. Раньше мы только изредка видели и слышали их по ночам, но теперь мы знаем, где они живут и кучкуются днем.

У меня сложилось впечатление, что ничего особенного они днем не делают, как будто им просто нравится летать над лесом. Примерно как людям нравится кататься на быстрых машинах без особой цели.

Часто лисица отправляется в полет с лисенком. Больше одного за раз я не видел.

Горы, там тоже живут лисицы.

Фоди. Нечто вроде воробья, но в более привлекательном цветовом решении. К фото прилагается запах океана ранним утром, теплый ветер и шелест пальм.

Заглавная фотка с девушкой на яхте:

Вороватый буль-буль забрался в дом и жрет арбуз.

Неприхотливый текстильный дизайн.

Шторм утром. Но до берега эти волны не доходят, разбиваются о риф.

Мелкие птички живущие в пальмах, серые и размером с мышь.
Не знаю как их зовут.

Под защитой рифа лодки в безопасности. Здесь высокие океанские волны не могут им навредить.

Полуденные облака как у Миядзаки.

Сбор чая.

Сборщица чая.

Кораллы у берега.

Star Hope — затонувший корабль разломившийся надвое.

Это носовая часть, соответственно.

Вертикальная шахта ведущая в машинное отделение.
Как она по-морскому называется?

Внутри полный дестрой и остатки двигателя. Второй раз не полез бы.

Морские черепахи встречаются под водой довольно часто, но обычно стремятся поскорее сбежать от ныряльщиков.

Якорь потерянный неизвестным судном на рифах. Судя по дизайну, век 18–19-й, но оброс подозрительно слабо.

Чуть менее старинный, но не менее потерянный телефон. Нокия неизвестной модели найденная Маринь-Михалной среди кораллов.

Осколки различных цивилизаций найденные мной среди камней во время отлива:

Рыбак

Маринь-Михална:

Буль-буль предлагает помочь с завтраком.

Окно в стальной раме в одном из наших домов:

Патио и кресла, в которых никогда никто не сидит. Одна из черт съемного жилья — мебель для несуществующих сценариев и активностей. Насколько я могу судить, это явление интернациональное.

Дары моря: телефон, ракушки, известковые скелеты морских ежей.

Сельская жизнь.

Поход на ужин. Тротуары и прочие пешеходные решения на большей части острова по-прежнему не предусмотрены.

Ресторан.

Еще одно утро. Большой плюс океана в том, что он каждый раз разный.

Шиве возводят подругу и кота.

Почтовый ящик конструкции более сложной, чем я бы ожидал от местного климата.

Арабские женщины в отпуске.

Эстетика старения материалов.

Еще рыбак. Кстати, как ныряльщик, я вам скажу, что вы бы очень удивились, если бы узнали, рыбы какого размера подплывают порой близко к берегу.

Цветущее огненное дерево и дизельный автобус.

Еще огненного дерева дальше по дороге.
Движение левостороннее, как в Англии.

Сельское хозяйство:

«Как сказал Лао-Цзы: "Все освещено кругом, только я один погружен во
мрак", — именно это я чувствую сейчас, на вершине своих лет. Лао-Цзы —пример человека высочайшего прозрения, он познал цену всему и в конце жизни вернулся к самому себе — к вечной непознаваемой сущности. Архетип старого, все повидавшего человека вечен. Он возникает на любой ступени развития интеллекта, и черты его всегда неизменны — и у старого крестьянина, и у великого философа Лао-Цзы. Это старость и это предел. Но окружающий меня мир все так же переполняет меня: растения и животные, облака и день с ночью, и самая вечность, заключенная в человеке. Чем больше во мне неуверенности, тем острее я ощущаю родство со всем, что есть вокруг. Теперь мне кажется, что отчуждение, которое так долго разделяло меня с миром, обратилось в меня самого, в мой внутренний мир, и я вдруг открыл, что никогда не знал самого себя.»

Карл Густав Юнг.
Воспоминания, сновидения, размышления.

Чао.

P.S. Фототехника: Leica Q, Canon 5DIII, GoPro
Обработка фото — RNI All Films 4.