В мае наши новые соседи срубили иву.

Есть тип красоты, который образуется только со временем. Такую красоту нельзя создать быстро. И нельзя купить, как нельзя купить хороший вкус.

Дерево растет десятилетия, чтобы получилась красивая форма. И утрата дерева невосполнима. Во всем мире нет больше такой ивы. Есть только другие, отдаленно похожие.

Старый сад ценнее и красивее нового, старая чаша лучше новой, старый дом из камней и дерева лучше новостройки. Из материалов хороши те, что раскрывают свою красоту и характер в процессе старения и износа — дерево, металлы, кожа, иногда камень, стекло и керамика, реже некоторые сорта пластика.

Со временем я понял, что для меня нет ничего приятнее чем смотреть на растения и животных. Слышать рядом их шум листвы и голоса. Я охотник, рыбак и собиратель отполированный миллионами лет эволюции, и это важно. Еще я гражданин, дизайнер и предприниматель, но это наносное — не толще пленочки на яйце, между белком и скорлупой.

Я верю в науку и технический прогресс и живу в цивилизации. Пользуюсь ее городами, супермаркетами, кафе, медициной, езжу на машинах и плачу налоги. Но несмотря на все это, быть среди растений и животных, ощущать их рядом — моих старых богов — это как чувство дома, необходимое условие психического равновесия и здоровья.

Очень я грущу по той иве.

Весна в этом году была холодной и поздней. А я был все время занят какими-то малозначительными делами и ничего толком не видел.

Кроме нескольких скучных мест.

Из всех ландшафтов и пейзажей, морской наиболее стабилен. Поверхность моря сегодня выглядит точно также как и сто миллионов лет назад. По крайней мере, мне хочется верить, что это так.

У меня нет ни приставки, ни телевизора. Из за этого я иногда чувствую себя обделенным, как будто настоящая жизнь проходит мимо.

Заметную часть своей жизни я ничего не делаю. Просто смотрю на небо, растения, улицу или поверхность воды. При этом я переживаю ощущения, у которых нет общепринятых названий. В такие моменты окружающий мир как будто проникает в меня. Я нахожу в этих паузах большой комфорт и смысл.

Я верю, что другие люди испытывают примерно то же самое, но редко говорят об этом друг с другом. Во-первых, у них нет языковых конструкций для описания этих чувств, а во-вторых, в этом мало практического смысла.

Постоянно убывающий пейзаж. Вода и ветер отъедают от Англии примерно по 30 сантиметров в год. Очертания скал изменились за то время, пока я здесь.

Иногда я пытаюсь снять портрет.

Когда меня что-то интересует, я изучаю тему, узнаю о ней все до чего дотянусь и удовлетворяю свою любопытство. И все. Мозг ставит галочку напротив этого топика «я это знаю», а само знание потом стирает незаметно.

В мае приезжал знакомый – Никита, и я решил свозить его на Seven Sisters, меловые скалы показать. Смотрит он на эти скалы и вопрошает: "А что это там за темные полоски по всей длине?"
— "Кремень", говорю.
— "А вот ты же почти геолог, ты знаешь, почему кремень только в этих слоях?"
— "Конечно знаю, нет ничего проще...". И, такой, лезу в карман за знанием, а знания нет, одна только галочка. Так я опозорился в качестве почти геолога.

Пустота и бесконечность.

Куски мела и овцы. На плоской фотографии нет никакой разницы.

Маяк.

В моем советском детстве было много условностей. Книги сказок были полны историй про животных. Но в реальности подмосковный лес был пуст. Один раз только ежа в детстве видел и пару раз белку.

В Британии с этим проще. Идешь в настоящий, не огороженный заборами, лес или в поле, и за одну прогулку, если не шуметь, видишь настоящих диких животных: сову, лису, оленя, ястреба, тех же кроликов.

Таковы прелести пост-индустриального общества. То, что британский ребенок может видеть оленя и зайчика за околицей, вероятно означает, что его китайский коллега живет в урбанистическом аду и видит лес со зверями только по телеку, в документалках BBC.

Канадские гуси. Их здесь не очень уважают, но самих гусей это не слишком беспокоит.

Какие-то птички, поющие в терновнике.

Лазурный берег Англии.

В воздухе разлито спокойствие и смирение. Тот, чьи ожидания невысоки, редко бывает разочарован.

Маяк, овцы, ветер вдоль берега.

Иногда я открываю фейсбук – чаще всего там кто-нибудь пишет, что «нас не победить», причем всерьез. А еще я однажды видел как, вроде бы, неглупый человек, там же, хвалился, что паролем на вайфай поставил номер автомата калашникова. Который у него был в армии.

Ну да ладно.
Нет ничего сложного в том, чтобы узнать что-то новое. В любой момент.

Сумерки — трещина между мирами.

Все политики говорят, что Британии нужно больше домов, давайте строить дома. На мой взгляд, это нонсенс. Британии нужно меньше людей. Да и остальному миру тоже. Уже сейчас городской застройки, сельского хозяйства и людей слишком много.

Этому виадуку больше ста лет, и я часто задумываюсь о его дальнейшей судьбе. В какой-то момент он придет в негодность. Что тогда? Его отремонтируют с сохранением стиля или заменят на современный мост? И если второе, то какова будет эстетика современного моста?

Кент майским вечером.

Сова. До этого года я никогда не видел сову в дикой природе.

В бинокль:

Лес в мае похож на рай на земле.

Только крапива жжется как адский сатана.
Такой злой крапивы даже не Урале не было.

ММ в лесу.

Бессодержательная фотография, но я помню момент и совокупность ощущений, поэтому пусть будет.

Животные проделывают в подлеске проходы и тропы. А здесь у них метро.

Привет. На этой картинке я ощущаю себя как старое животное или человек среднего возраста, что примерно одно и то же.

Дальше я кувыркаюсь в очередном озере в компании своих ластоногих приятелей.

Как свиньи в космосе. В сухом костюме любая ерунда, например, поправить ласту, требует совершенно титанических усилий. При этом посмотреть на эту самую ласту – это вообще безнадежная затея. Наверное можно, но я бы даже пытаться не стал.

Узнал, что по-английски головастик называется tadpole. Запишите, очень пригодится в жизни.

Нил, мой бадди, спешит сфоткаться с утонувшим Буддой.

Таков май.

Берегите себя.

С вами был человек-ядро.
Всем чао!

P.S. Фототехника: Leica Q, Canon 5DIII, GoPro.
Обработка фото RNI All Films 4 - Pro